Мальчик, которого десять лет назад заразили ВИЧ в одной из больниц Шымкента, решил открыто рассказать о себе, чтобы помочь таким же детям, как он.
Нашего героя зовут Бауыржан БАЙДУЛЛАЕВ. Ему одиннадцать. Учится в шестом классе самой обычной средней школы в селе Тассай недалеко от Шымкента. Увлекается математикой, любит футбол. Много времени проводит с друзьями. Не считает себя каким-то особенным. Говорит: я такой же ребенок, как и все остальные. Такой же, да не такой.
Бауыржан первый из 149 детей, которых в 2006 году заразили ВИЧ в больницах Южно-Казахстанской области, решивший открыто рассказать о себе. На такое у нас даже взрослые отваживаются редко. Парадоксально, но большинство ВИЧ-инфицированных казахстанцев, открыто заявляющих о своем статусе, – женщины. Мужчины, коих большинство, как правило, отмалчиваются. Так что Бауыржан уже доказал, что мужчиной, настоящим, можно быть и в одиннадцать.
Одноклассники знают, что у него ВИЧ, но на их отношения это никак не влияет. Когда они пришли в первый класс, отец Бауыржана Канат АЛСЕИТОВ собрал всех родителей и рассказал им историю своего сына. Объяснил, что он не опасен для окружающих – все отнеслись с пониманием. В этом году встречу пришлось повторить – в классе у Бауыржана появилось много новичков, и когда мальчик стал открыто рассказывать о своем статусе, начались пересуды. После внепланового родительского собрания, на котором Канат снова всем все объяснил, ситуация устаканилась. Так что для одноклассников Бауыржан по-прежнему такой же мальчишка, как и все остальные, и они никогда не задают ему лишних вопросов.
– Никогда? – все-таки уточняю у Бауыржана.
– Нет, мне еще не приходилось разговаривать с ними на эту тему, – произносит он. – Но если и появятся какие-то вопросы – я на них отвечу. Не вижу в этом ничего страшного.
Сейчас Бауыржану кажется, что он всегда знал о том, что у него ВИЧ. Специальные препараты, которые нужно пить для поддержания нормального состояния при этой инфекции, мальчик стал принимать в два года. Сначала ему говорили, что это витамины, потом, когда он подрос, объяснили, чем он болен. Тогда ему было лет семь. Именно потому, что в семье обсуждали эту тему открыто, новость о ВИЧ-инфекции не стала для ребенка, как это часто бывает, трагедией. А в этом году, когда его сверстникам, когда-то также зараженным ВИЧ, начали объяснять их статус, решил, что будет открыто рассказывать свою историю.
– Почему? Взрослые и то это скрывают, а ты ребенок.
– Я сделал это для того, чтобы такие же дети, как я, перестали бояться ВИЧ. А еще я надеюсь, что мои здоровые сверстники поймут, что такие дети, как я, ничем от них не отличаются и не опасны для них.
– Ты думаешь, тем детям, которые недавно узнали о своем статусе, сложнее, чем тебе?
– Думаю, да. Я ведь знаком с некоторыми из них. Летом ездил в санаторий, в котором отдыхают такие дети. Некоторые из них до сих пор не знают о том, что у них ВИЧ, другим рассказали недавно. Но даже они практически ничего не знают об этой болезни, о путях ее передачи. Думают, что заразиться можно даже через рукопожатие.
– Среди тех детей был мальчик – ровесник Бауыржана, которому недавно раскрыли его статус. Он признался, что теперь боится заразить своего младшего братишку, – подключается к разговору мама Бауыржана Алия. – Он мне сказал: я могу всю ночь не спать, если слышу, что в комнате летает комар. Вдруг он укусит меня, а потом братишку, который спит рядом со мной. Тогда ведь и он заразится. Представляете? Ребенок вообще ничего не знает о своей болезни и думает, что инфекция может передаться через укус комара. Но ведь это не так. Близкие не обсуждают с ним эту тему – это табу. О ВИЧ ему рассказали психологи, а мама сразу же его предупредила: никогда никому не говори о том, чем ты болен. И ребенок остался наедине со своими проблемами, будто в капкан попал. Как ему, совсем еще маленькому, с этим справиться? Мне очень жаль тех детей, которые оказались в такой ситуации, их, к сожалению, немало.
Большинству детей, зараженных ВИЧ в 2006 году, десять-одиннадцать лет.
У нас решили рассказать им о болезни именно сейчас. В Европе это происходит чуть раньше, когда ребенку от семи до десяти лет. – Это очень тонкий момент: как человеку сказать, что у него ВИЧ? Что делать потом, чтобы он принял это заболевание и смог с ним жить? Во сколько лет нужно это делать? – рассуждает отец Бауыржана. – После такого разговора ребенка должны поддерживать и психологи, и родители. Но наши мамы (они, увы, чаще всего остаются одни) не хотят участвовать в этом процессе, попросту отгораживаясь от этой темы: я боюсь, я не хочу, пусть все делают врачи. Я считаю, что за подобное поведение нужно ввести ответственность. Во многом именно от родителей зависит то, примет ли ребенок свой статус. Но если они сами не смогли сделать это за десять лет, что можно говорить о подростке? Он тем более не сможет смириться с тем, что у него ВИЧ. Только поддержка и забота близких могут ему в этом помочь – ребенок должен чувствовать защиту. Нельзя оставлять его наедине с такой новостью.
А потом я задаю родителям Бауыржана главный, как мне кажется, вопрос:
– Вы поддерживаете Бауыржана в его решении открыто рассказывать о себе. Не боитесь ему этим навредить? Все-таки люди у нас разные.
– Скажу как мама: мое главное желание – чтобы мой ребенок жил без страха, – признается Алия. – Тяжело всю жизнь носить это в себе. Я этого никому не пожелаю. Мне звонят родители тех детей, которым недавно рассказали о болезни. Они замечают, как сильно меняются их дети, становятся нервными и агрессивными, и не знают, что с этим делать. Представляете, как им сложно? Мы годами шли к тому, чтобы принять этот статус и сделать так, чтобы наш сын воспринимал его безболезненно. А здесь все по-другому: детей, многие из которых ничего толком не знали о ВИЧ, огорошивают такой новостью. Мы попытались выйти с ними на контакт – но они, поняв, о чем будет идти речь, сразу же закрылись. Мне рассказали историю 14-летней девочки, которая недавно узнала о своем статусе. У нее теперь два врага – мать и психолог, который ей об этом сообщил. Девочка все время спрашивает свою маму: “Почему ты не сказала мне об этом раньше? Ты мне всю жизнь поломал>
– А Бауыржан говорит с вами об этом?
– Раньше спрашивал, как его заразили. Я рассказала. Сейчас он почти об этом не говорит. Хотя я чувствую, как важно ему общаться с такими же детьми, как он. Только они смогут его понять. Мы же должны во всем его поддерживать. …Бауыржан собирается в школу. Я задаю ему последний вопрос:
– Как ты думаешь, что лучше: рассказать о своем статусе или скрыть его?
– Рассказать – так проще…
Источник: time.kz
22.12.2016