В Москве началась IV Конференция по вопросам ВИЧ\СПИДа в Восточной Европе и Центральной Азии (ВЕЦА). Проходить она будет в непростой ситуации.
Во-первых, на конференцию не приехала делегация от Украины. Во-вторых, именно в России эпидемия ВИЧ продолжается (ежегодный прирост – 10%), в то время как наши соседи успешно ее тормозят. Тем не менее, конференция проводится у нас, и это мы делимся опытом. Ну и в-третьих, присоединив Крым, Россия прикрыла там программы заместительной терапии для 800 человек. И ожидается, что во время конференции вокруг этого вопроса полетит немало искр…
Кстати, конференция с искр и началась. Как правило, выступления на открытии и пленарных заседаниях — это любезности в адрес принимающей стороны и пережевывание всем известных цифр и фактов. Здесь же выступающих было просто больно слушать. Мишель Сидибе, исполнительный директор программы ООН по ВИЧ\СПИДу, после обязательного рассказа о мировых успехах начал говорить конкретно о России и задал очень жесткие вопросы.
Почему годовой курс лечения ВИЧ в России стоит 2000 долларов, когда в других странах БРИКС — 100 долларов, причем, за лекарства, которые производятся на месте? Почему в России доступ к лечению у 30% нуждающихся, а в странах Западной Европы — поголовный? Почему потребители наркотиков, являясь одним из серьезных источников эпидемии, по-прежнему не получают адекватной профилактики? И почему в России по-прежнему растет эпидемия, когда в Европе она остановлена?
Под «адекватной профилактикой» г-н Сидибе имел в виду программы заместительной терапии метадоном.
– Я был в Китае, когда там была нулевая толерантность к наркопотребителям, – рассказал он. – Сейчас там 400.000 человек на заместительной терапии (ЗТ), и среди них распространение ВИЧ примерно 0%. Поэтому в странах ВЕЦА должен быть обеспечен доступ к чистым шприцам и программам ЗТ. Они должны быть обязательно. И, конечно, мы обеспокоены ситуацией, которая складывается в Крыму. Прекращение поддерживающего лечения будет опасно для жизней этих людей, которые могут вернуться к наркоупотреблению, для них вырастет риск инфицирования ВИЧ и туберкулезом. Я призываю правительство России к тому, чтобы программы ЗТ в Крыму не были прерваны или остановлены…
Напомним, что в Крыму уже 12 дней как свернуты программы заместительной терапии, которые работали на сдерживание эпидемии ВИЧ. Сегодня там в подвешенном состоянии остались 800 человек. На обещанное лечение Россия приняла аж троих, причем их взяли негосударственные реабилитационные центры на так называемые «соцместа». Остальные или переламываются дома, или переезжают на Украину.
– Хуже всего тем, кто имеет несколько диагнозов, – говорит житель Севастополя Игорь Кузьменко. – У них лечение туберкулеза и ВИЧ на заместительной терапии завязано. Сейчас у этих людей все посыпется…
О том, что ситуация в Крыму сложилась недопустимая и мучительная для людей, сказал и спецпосланник Генерального секретаря по ВИЧ\СПИДу в странах ВЕЦА Мишель Казачкин.
– Ситуация в Крыму — это источник ненужных страданий, – сказал он. — Давно доказано, что программы снижения вреда, которые включают в себя и заместительную терапию, снижают смертность от ВИЧ и рост числа новых случаев. Но в России наука пока уступает место идеологии и политике. Регион не может изменить ситуацию, пока так происходит. Он смирился с смертями…
Также Мишель Казачкин отметил, что в России работа с уязвимыми группами (наркопотребители, секс-работницы) не ведется. А деньги хоть и выделяются огромные, но – не на эффективную профилактику.
Вообще, было заметно, что западные специалисты говорили о трагической ситуации в регионе, о глобальной угрозе для всех, о конкретных мерах. Наши — исключительно о прекрасных результатах в России. Правда, министр здравоохранения Вероника Скворцова подтвердила, что лечение получают, действительно, всего 30% пациентов с ВИЧ.
А косвенным подтверждением «блестящей» политики России в борьбе с эпидемией послужила акция, с которой началась конференция. Во время выступления министра здравоохранения к трибуне вышел активист Александр Ездаков с плакатом и белой лентой на лбу. На ленте было написано – Z21. Эти цифры — код ВИЧ в международном классификаторе болезни.
– Дело в том, что в Самарской области решили клеймить пациентов с ВИЧ, – пояснил Александр позже. – Есть приказ Минздрава, по которому все отметки о заболеваниях ставятся внутри карты больного. И только в Самарской области выпущен приказ, по которому код ставится прямо на обложке. То есть, его видят все — от санитарки до любого другого пациента. Это напрямую нарушает тайну диагноза…
Александр показал, какие записи он уже нашел на форуме самарских пациентов: «Посетила терапевта. На столе у медсестры лежала карточка предыдущего пациента. Спокойно читаю фамилию, имя, отчество, адрес, поперек фамилии крупно написано Z21, не с краю, не в углу, а ровно в центре.» «Я по таким вот записям в центре карточки (z21) узнала, что у меня полпосёлка положительные.»
– И все это делается для «улучшения работы и профилактики ВИЧ», – говорит Ездаков. – Но мне непонятно, как такие метки на обложке медицинских карт способствуют улучшению работы по выявлению ВИЧ-инфицированных, диспансерному наблюдению, организации лечения больных, профилактики ВИЧ-инфекции. Поэтому я и вышел сегодня с плакатом, а потом пойду собирать подписи под петицией Генеральному прокурору…
Около трибуны Александр продержался недолго, дальше его увела охрана. Это, кстати, что-то новое: обычно на конференциях такого направления люди стоят с любыми петициями и плакатами, и никто их не трогает.
Но в общем, похоже, что маркировка карт — это и есть наш жесткий, адекватный ответ эпидемии.
12.05.2014
